Турбо-фолк

Турбо-фолк является производным жанром от фолка, подверженным влиянию западной популярной музыки. Изначально это была смесь сербской народной музыки с диско, а позднее туда добавились элементы арабских, турецких, греческих и цыганских песен. Дальнейшим развитием жанра в Греции стал жанр лаика, а в Болгарии — чалга. Существует версия, что турбо-фолк возник как реакция на тогдашнюю югославскую рок- и поп-музыку, бывшую глобализированной и вестернизированной, и таким образом, пытался обратить музыкальную сцену к сербскому фольклору^[2].

В последние годы правления Йосипа Броза Тито и незадолго после его смерти (до конца 1980-х) турбо-фолк развивался в СФРЮ боле огромными темпами — начали свою карьеру многие исполнители — Бобан Здравкович, Мирослав Илич, Миле Китич, Драгана Миркович, Неда Украден, Весна Змиянц, Лепа Брена, Шабан Шаулич, Байя Мали Книнджа и Халид Муслимович. В 1985 году в Белграде Лепа Брена и Мирослав Илич исполнили песню «Живела Югославија» (серб. Да здравствует Югославия). В мае 1986 года председателем Президиума ЦК Союза коммунистов Сербии стал Слободан Милошевич. Он, как и другие руководителими СФРЮ — премьер-министр СФРЮ 1986—1989 годов Бранко Микулич, Председатель Скупштины Сербии 1988—1989-х гг., а затем председатель Президиума СФРЮ 1990—1991 гг. Борисав Йович, министр сельского хозяйства в 1986—1989 годах Сава Вуйков были большими любителями этого жанра, что привело к бешеному росту его популярности на югославских дискотеках в 1986—1999 годах.^[3] Также, помимо Сербии, свои разновидности турбо-фолка появились и в других союзных республиках: например, в Хорватии, самым известными исполнителями в этом жанре являются Марко «Томпсон» Перкович (хотя его творчество больше тяготеет к фолк-року) и участница Евровидения-2006 Северина Вучкович, а в Боснии и Герцеговине в области Республики Сербской — Роки Вулович, братья Бурековичи: Самир и Махир, Миро Семберац, Дино Мерлин и Харис Джинович. Даже после распада СФРЮ в 1992 году и свержения Милошевича в 2000 году жанр не исчез, более того, турбо-фолк стал популярен за границами бывшей Югославии. Изначально в жанре турбо-фолка исполнялись патриотические песни, но затем тематика изменилась, перейдя к проблемам личных отношений.

В 2010-х годах турбофолк подхватил тенденции ретровейва, с его эстетикой киберпанка и неона. Из традиционного турбофолка выделился субжанр киберфолк, где в клипах музыкантов стали преобладать неоновые тона, футуристические автомобили и прочая разная техника, фантастические костюмы и макияж, а в музыке практически полностью исчезли живые фолковые инструменты — их место заняли синтетические или виртуальные аналоги, с характерным «кибернетическим» тембром, но в мелодической основе с традиционным «балканским» колоритом восточных мелодий и ритмов.

Классический сербский турбо-фолк является смесью народной музыки с электронным звуком, но в нём часто встречаются элементы ритмов рока, диско, джаза, хип-хопа и танцевальной музыки, из-за чего в Сербии его иногда называют «новокомпонованной народной музыкой» (серб. новокомпонована музика). Самым крупным лейблом турбо-фолка в Сербии является лейбл Grand Production (серб. Гранд Продукција)^[4], который начал свою деятельность в 1998 году. Другими известными лейблами турбо-фолка являются «SuperTon», существующий ещё с конца 1980-х, «Diskos»^[5] (основан в 1962 году) и «Фолк-диск»^[6], основанный в 1990 году. Первые два лейбла располагаются в Белграде, «Diskos» — в Александроваце, а «Фолк-диск» — в городке Салаш под Заечаром.

Турбо-фолк зачастую подвергается критике, и эта критика исходит от людей с разными политическими взглядами. Левые (зачастую коммунисты) считают турбо-фолк довольно вульгарной музыкой, пропагандирующей низменные чувства: разврат, похоть, насилие, культ преступности, ксенофобию и агрессивный национализм^[3]. Правые (преимущественно сербские националисты) и вовсе считают его чуждым сербской культуре, поскольку, по их мнениям, этот жанр основан на турецкой музыке, а элементов сербской культуры в нём вовсе не прослеживается. В России и СНГ критики сравнивают его с русским шансоном, несмотря на то, что криминальной тематики в турбо-фолке почти нет^[7][8][9].

Есть мнение, что Слободан Милошевич использовал турбо-фолк как средство тотального контроля граждан^[10][11]. Знаковым событием для турбо-фолка и сербского шоу-бизнеса в целом стала свадьба певицы Цецы (псевдоним Светланы Величкович) и полевого командира Желько Ражнатовича, он же Аркан, до этого — бандита-рецидивиста и главаря фанатов белградского ФК «Црвена звезда». Данное событие также имело и символический смысл: закрепление связи между турбо-фолком и сербским национализмом^[2].

Также для турбо-фолка (особенно для сербского) характерны частые случаи плагиата, преимущественно из греческой и, реже, турецкой поп-музыки (что объясняется более дружественным отношением к грекам, являющимися, как и сербами, православными христианами)^[12]. Данный феномен можно объяснить тем, что Греция, как и Сербия, в своё время находилась под османским владычеством и поэтому испытала сильное турецкое влияние на свою культуру. По мере освобождения от него в странах Балканского полуострова на протяжении XIX века турецко-османское наследие стало восприниматься как чужеродный, навязанный захватчиками элемент, и поэтому элита взяла курс на вестернизацию, а народные массы всё ещё преимущественно сохраняли османское наследие в своих одежде, речи, еде, традициях и т.п. Такое двойственное и неоднозначное отношение к османской культуре привело к тремя радикальным мерам: полному отвержению османского наследия и возврат к доосманской и средневековой культуре/вестернизация с одной стороны; ассимиляция османских черт культуры с другой стороны и ностальгия по османскому владычеству с третьей стороны. Второй способ, помимо апроприации османского наследия коренными народами Балкан, предполагает, что османская культура, несмотря на принадлежность к мусульманскому и ближневосточному миру, в своей основе лежит в византийской, православной культуре. Соответственно, характерные мотивы в турецкой музыке (а также в турбо-фолке) считаются восходящими к византийской светской музыке^[13]. Таким образом, песни в жанре турбо-фолк демонстрирует кризис культурной идентичности в Сербии: с одной стороны, мелодии привлекают своим экзотическим ближневосточным звучанием, что, с другой стороны, противоречит сербскому националистическому нарративу, в результате чего для оправдания данной дилеммы обосновывают византийскими корнями турецкой музыки и компенсируются плагиатом из современной греческой поп-музыки^[14]. Однако встречаются случаи плагиата и из сербской эстрады: так, знаменитая «Караџићу, води србе своје», также известная как «Remove kebab», согласно исследованию, проведённому пользователю Youtube под ником serb‧fun, является компиляцией из трёх песен: «Srpska se truba sa Kosova čuje» (проигрыш на трубе в самом начале), «Zlatibore visoka planino» Раде Пройовича (мотив, под который поются слова) «Alaj volim život» Предрага Живковича (проигрыш между куплетами)^[15].

В 2010 году песня Желько Грмуши «Караџићу, води србе своје», которую иногда относят к турбо-фолку, стала интернет-мемом, а её отрывок получили новые названия: «Remove Kebab» (с англ. — «Убери кебаб, удали кебаб»), где под словом «kebab» подразумеваются мусульмане^[16] и «Serbia strong». После этого многие песни в жанре турбо-фолк (песни Перковича и Вуловича, «Jадна Босно суверена» Сембераца (клип на эту песню был опубликован ещё в 2006 году), «Oj, Alija, Aljo», «Vojnik sreće» Дино Мерлина, «Artiljerija, Bosanac bekrija» Мухамеда Бркича (он же Хамо Брко), «Mudžahedin» и «Merhaba» братьев Бурековичей, «Eto muje sve do Beograda») также стали популярными в интернете. Последние четыре песни, по аналогии с Remove Kebab, начали называться «Defend Kebab» (англ. защищай кебаб). Пик популярности пришёлся на ноябрь 2015 года^[16].

Турбо-фолк как явление, а также многие его исполнители были спародированы в мультфильме «Jet Set» 2007 года, являющийся дипломной работой режиссёра Ненада Митича. В частности, главным героем, отражающим вторжение инопланетян, является Бобан Здравкович. Инопланетяне же прибыли на Землю, чтобы уничтожить всех турбо-фолк-певцов, так как песни в данном жанре вызывают на инопланетном корабле помехи. Что характерно, Здравкович оценил мультфильм по достоинству и отблагодарил Митича за то, что тот выбрал его в качестве главного героя. А вот другой турбофолк-певец, Сейо Калач (серб. Сејо Калач, Sejo Kalač) заявил, что хоть и был оскорблён, но на создателей не обижается.^[17]

Аналогичные жанры поп-музыки существуют, помимо бывшей Югославии, на всём Балканском полуострове. В Румынии это манеле, в Болгарии — чалга, а в Греции — лаика. Что интересно, в румынском и болгарском поп-фолке, в отличие от югославского турбо-фолка, используется намного меньше современных черт и больше традиционных.^{[источник?]}

Одну из первых попыток сочетания русской народной с современной музыкой предприняли в 1970-е годы рок-группы «Добры молодцы» и «Цветы». Однако появление музыки, более-менее похожей на югославский турбофолк пришлось на начало 1990-х — время распада СССР и широкого распространения синтезаторов. В 1995 году новосибирский певец Игорь Малинин при поддержке Павла Есенина выпускает альбом «Частушки», своим звучанием напоминавший югославский турбофолк. Позднее Малинин перешёл на русский шансон. В общем и целом черты, характерные для русской народной музыки, присутствуют во многих песнях российской поп-музыки.

Татарские народные мотивы использует в своём репертуаре группа «Сак-Сок» и певица СуперАлиса. Последняя использует в своём творчестве синтезаторы 1980-х и 1990-х, что придаёт наибольшее звучание с югославским турбофолком. Также сходство с турбофолком имеет творчество якутского исполнителя Айыы Уола.

Особенно ярко национальные традиции проявляются в поп-музыке народов Кавказа, начиная с 1990-х годов. Зачастую подобная музыка записывается в домашних студиях при помощи синтезаторов, и, как правило, пользуется спросом среди водителей-маршрутчиков и таксистов, а также часто доносится из кафе и ресторанов южных курортов. Для кавказской поп-музыки характерно использование стереотипов о кавказцах (например, для собственного имиджа, поп-певцы используют образ «романтичного, брутального джигита»), и позиционирование в качестве народной музыки, несмотря на то, что кавказская поп-музыка имеет мало общего с настоящей традиционной музыкой народов Кавказа^[18]. Примером может послужить творчество Черима Нахушева (Кабардино-Балкария)^[19], Айдамира Мугу (Адыгея), Шамхана Далдаева (Чечня)^[18].

• Чалга

• Највећи српски хитови плагијати турских и грчких песама (серб.)
• Турбо-фолк: новое звучание старых песен (рус.)

• Ђурић, Владимир и Тарлаћ, Горан. Песме из стомака народа: антологија турбо-фолка. Београд: СКЦ, 2002.
• Ћирјаковић, Зоран. Турбо-фолк као бренд. (Чланак. НИН, Број 2808 од 21.10. 2004.