Тамта (дочь Иване)

Отцом Тамты был Иване, военачальник грузинской царицы Тамары. Происхождение, национальная принадлежность и название семьи являются предметом дискуссий. Грузинские источники называют отца Тамты Иване Мхаргрдзели, армянские авторы называют его Иване Закарян. Причём, согласно историкам Э. Истмонду и С. Ла Порте, форма Мхаргрдзели встречается в средневековых источниках и надписях на сооружениях, тогда как форма Закарян появляется позднее — в армянской историографии^{[k 1]}. Согласно Ла Порте, форма Закарян появляется ещё у Вардана Аревелци , однако ни в надписях Иване, ни в надписях Закаре форма Закарян не используется^{[k 2]}, в средневековых надписях на зданиях сами члены семьи именуются Мхаргрдзели^{[3][k 3]}. Согласно историку Ст. Раппу, армянская семья Мхаргрдзели на их родном языке называется Закаряны^{[k 4]}. Р. Шукуров назвал братьев армянами, но семью называл Мхаргрдзели^{[k 5]}.

Ан-Насави ( XII — начало XIII века) называл Иване «ал-Курджи» (грузин)^[9], связь братьев с Грузией зафиксировал и Абу-ль-Феда (1273 — 1331), ошибочно назвав Закаре грузинским царем^{[k 6]}. Но наиболее распространённая, по мнению Ла Порты, версия о происхождении семьи Мхаргрдзели основана на указаниях историков тринадцатого века, современниках Иване и Тамты, Киракоса Гандзакеци (1203—1272) и Вардана Аревелци (1200—1271), которые, в свою очередь, опирались на утерянный труд их учителя Ованнеса Тавушеци (1181—1251). Согласно этой версии, братья Иване и Закария были курдского происхождения^{[11][k 7]}. Курдское происхождение семьи было признано многими учёными^[14]. Этой версии придерживались В. Минорский^{[k 8]} и Р. Томсон^{[англ.][k 9]}. «Христианизированными курдами» называет представителей семьи Н. Гарсоян^{[k 10]}. При этом, согласно Н. Гарсоян, «многочисленные надписи, оставленные на сооружениях братьев, не оставляют сомнений, что они рассматривали себя как армян»^{[k 11]}. Сами братья претендовали на происхождение от армянских правителей региона. В одной из надписей братья утверждали, что произошли от Багратидов, в другой надписи они указывали происхождение от Арцрунидов, которые правили в Васпуракане^{[2][k 12]}. Академик Н. Марр называл Иване армянином^{[k 13]}.

В начале тринадцатого века ключевая ценность Хлата заключалась в его расположении^[20]. Стратегически важное местоположение выделяло Хлат из прочих небольших эмиратов. Правитель Хлата контролировал торговые пути между Азией, Кавказом и Европой: маршруты с севера на юг от Двина в Дамаск, с востока на запад от Ардебиля в Амид имели главный узел в Хлате^[21]. Это выигрышное расположение Хлата делало его желанным для всех окрестных правителей^[22]. Ибн аль-Асир (1160 — 1233) писал о регионе Хлата в начале тринадцатого века: «Этот пограничный регион всегда был одним из самых опасных для тех, кто жил рядом с ним, и для персов до ислама, и после них для мусульман от начала ислама до наших дней»^[23]. Местные войны в основном велись из территориальных и финансовых причин, при этом участники мало заботились о том, какой веры были противники или союзники^[24]. Как результат, в самом городе мирно сосуществовали представители разных народностей и разных верований. Насир Хосров (1004—1088) проезжал через Хлат и написал в Сафар-наме (Книге путешествия), что город расположен «на границе между мусульманами и армянами» и в нём «говорят на трёх языках: по-арабски, персидски и армянски»^[25]. По мнению Истмонда, «вполне вероятно, что в XIII веке армяне составляли большинство населения в Хлате»^[26].

Земли Саладина были разделены между его семью сыновьями, его братьями и их сыновьями по меньшей мере на двадцать пять человек. Это ослабило общую силу династии и породило раскол в семье и войны между братьями и кузенами. Аль-Аухад, племянник Саладина и сын аль-Адиля, был малозначительным представителем семьи Айюбидов^[27]. Он не фигурирует ни в одной истории семьи. Его отец Аль-Адиль назначил его правителем Майяфарикина, который находился на самой окраине территорий Айюбидов. Из Майяфарикина и сам Аль-Адиль, и другие члены семейства, неоднократно, но безуспешно, пытались захватить Хлат. В большинстве экспедиций Аль-Аухад принимал участие, всегда находясь на незначительных должностях, даже его младший брат Муса аль-Ашраф^[англ.] занимал более высокие должности. В управлении у Мусы аль-Ашрафа были и более важные, чем Майяфарикин, города — Харран и Ракка в Джазире^[28]. В 1207 году аль-Аухад неожиданно для всех занял Хлат. Перед этим правитель Хлата, Балабан, в союзе с Тогрул-шахом из Эрзурума отбросил войско аль-Аухада от Хлата. Но между союзниками произошёл конфликт, Тогрул-шах убил Балабана и направился к стенам города. Однако горожане, не одобрившие убийство Балабана, не впустили его убийцу в город. Они обратились к аль-Аухаду и призвали его. Так аль-Аухад оказался правителем Хлата^[29].

Ибн аль-Асир и Бар Эбрей ( 1226 — 1286) сообщали, что в 605 г.х. (16 июля 1208 — 5 июля 1209) Иване вместе с братом Закаре напал на эмират Хлат, ставший частью земель Айюбидов, захватил Эрджиш и богатую добычу^{[30][k 14]}. Поскольку власть аль-Аухада не была стабильной, Иване не встретил сопротивления. В следующем 606 году (6 июля 1209 — 24 июня 1210) братья осадили Хлат. По мнению Я. Манандяна, братья намеревались освободить исторические армянские земли^[30].

Жизнь Тамты до 1210 года неизвестна. Нет данных о месте и дате её рождения, нет данных о дате рождения даже её отца. Ничего не известно о матери Тамты, кроме имени Хошак. Свои детские годы Тамта, вероятно, провела в провинции Лори, между Арменией и Грузией, где её отец имел крупные поместья. К 1210 году Тамта была в возрасте, пригодным для брака, то есть ей было более 13 лет. Умерла Тамта в преклонном возрасте примерно в 1254 году, что позволяет предположить, что она родилась около 1195 года. У Тамты был брат Аваг^[33].

Киракос Гандзакеци и Себастаци (современник Тамты) называли её имя: «И звали женщину эту Тамта»^[34], «Тамте, сестре Авага»^[35]. Ан-Насави назвал её «Тамесцаха Бельмикур», слив её имя с именем одного из последних правителей Хлата, Бектимура^[36]. Остальные источники её имя не называли. Женщин того времени не было принято в мусульманских хрониках называть по именам. Чаще их называют по отцу (Малика Адилийя — королева, дочь аль-Адиля), почётным именем (Сафват аль-Дунья ва-дин — Чистота Мира и Религии) или этническим именем (курджийя или гурджи хатун — грузинская госпожа) как Тамта^[37]. Аль-Хамави писал о правлении Тамты: «грузины из Хлата»^[38]. К. Патканов отмечал: «У мусульманскихъ писателей она извѣстна подъ именемъ „аль-Горджиетт“ то есть грузинки»^[39]. В. Минорский назвал её «грузинской принцессой (аль-Курджийя)»^[40]. Д'Оссон^[англ.] назвал её «Гурджиет (грузинка)» и «дочерью грузинского принца Ивани»^[41]. Ж. Субле и Р. Хэмфрис называли Тамту «грузинской женой» аль-Ашрафа^{[k 15]}. Шукуров назвал Тамту «армянкой халкидонитского [грузинского] вероисповедания»^[38] (отец её в 1200 году перешёл в грузинскую веру^{[44][k 16]}). Этим и объясняется особенное благоволение Тамты к грузинам. Как писал Киракос, «они [Айюбиды] особенно почитали грузин, и [последние] были свободны от податей во всех их городах, а также в Иерусалиме»^[44].

В первый раз Тамта упоминается в связи с событиями, которые привели к её первому браку^[45]. В 1209/10^[30] или 1210/11^[39] году отец Тамты, Иване, и его брат, Закаре, осадили Хлат^[39]. Правитель Хлата, аль-Аухад, в это время вместе с братьями Меликом Камилем и аль-Ашрафом находился в Дамаске или Египте^[30]. Положение армяно-грузинского войска было выигрышным и они взяли бы город, если бы не случайность^[46]. Причины её историки описывали по-разному: обвиняли захромавшую лошадь, неосторожность или пьянство Иване, который «бесцельно качаясь», подошёл слишком близко к стенам города; хвалили горожан, вырывших ловушку, о которую оступилась лошадь^[47]. В итоге Иване попал в засаду^{[39][17][30][k 17]}. Для освобождения Иване Захарии пришлось вступать в переговоры, он потребовал, чтобы брата не выдавали Айюбидам, угрожая разорением земель Хлата^[30][39]. По достигнутому договору, за освобождение Иване Закаре и Иване обязались вернуть Айюбидам многие крепости, освободить 5000 мусульманских пленников, заплатить выкуп, заключить перемирие на 30 лет и отдать в жёны аль-Аухаду Тамту, дочь Иване^{[17][30][39][k 18]}.

Но договор с Иване заключили не Айюбиды, а те, кто взял его в плен — «люди города», как писал Киракос. Хотя аль-Аухад все ещё был правителем Хлата в 1210 году, ситуацией в городе управлял не он, поскольку его войско фактически было осаждено горожанами в цитадели города. Возможно, горожане рассматривали Тамту как заложника вместо её отца, чтобы закрепить мир^[29]. Несмотря на то, что и аль-Аухад, и Иване к союзу были принуждены, но он был выгоден и Айюбидам, и Мхаргрдзели. Однако самыми выигравшими оказались христиане Хлата. Предыдущие хозяева Хлата были терпимы к христианскому населению. По мнению Истмонда, «армянское население Хлата успешно попробовало этим браком ввести христианку в правящую ими семью». Арабские историки Ибн-Васил, аль-Нувайри и Ибн аль-Фурат сообщали, что Тамте было позволено сохранять свою христианскую веру, поскольку её религия была ключевым фактором для горожан в организации брака^[50]. После нескольких месяцев брака аль-Аухад внезапно умер. Его младший брат, аль-Ашраф Муса, правивший в то время Харраном и Раккой, а в будущем Диярбакыром и Дамаском^[8], занял его место^{[39][41][k 19]}.

Аль-Ашраф не отправил Тамту обратно в родительскую семью как вдову, а сделал своей женой^[51]. Известно, что к тому моменту, когда аль-Ашраф женился на Тамте, у него уже была как минимум одна жена. В 1208/09 году его женой стала Терджан-хатун, сестра атабека Мосула, Зангида Нур ад-Дина Арсланшаха. Этот брак был организован отцом аль-Ашрафа, аль-Адилем^[52]. Возможно позднее, в 1219 году, аль-Ашраф взял в жёны сельджукскую принцессу, сестру султана Кайкавуса I и Алаэддина Кей-Кубада I. Источники писали «они [аль-Ашраф и Кей-Кубад] заключили брачные союзы». При этом известно точно, что Кей-Кубад женился на сестре аль-Ашрафа, а указание на «союзы» в множественном числе может означать, что аль-Ашраф женился на сестре Кей-Кубада^[37].

Сомнителен факт близости между Тамтой и аль-Ашрафом, поскольку он проводил вдали от неё длительное время и, возможно, предпочитал любовь мужчин, поскольку, как известно, он посвящал стихи мальчикам. У Аль-Ашрафа было три жены и только один ребёнок, дочь. Хотя есть вероятность, что её матерью была Тамта, девочка жила в Дамаске и Каире^[53][43]. Согласно источникам, первая жена аль-Ашрафа, Терджан-хатун, была покровителем двух зданий в Дамаске. Это говорит о том, что она сопровождала мужа, в отличие от Тамты, скорее всего, оставшейся в Хлате^[54], хотя Ж. Субле, ссылаясь на Сибта Ибн аль-Джаузи и Ибн-Василя, полагала, что и Тамта до 1245 года находилась в Дамаске^[43].

Во втором браке Тамты были длительные периоды, когда Тамта жила в Хлате без мужа. Почти весь 1221 год он со своим братом аль-Камилем сражался в Египте против крестоносцев^[36]. Возможно, в 1222 году, когда Хлатом управлял аль-Музаффар Гази, Тамта принимала участие в урегулировании конфликта между ним и грузинами^[55].

В 1229 году, после смерти его брата аль-Муаззама, аль-Ашраф стал эмиром Дамаска, а земли в Джазире ему пришлось уступить родственнику. Единственное владение, которое он себе оставил из прошлого — Хлат, который был отрезан от его сирийских земель. Тамта, как женщина, не могла быть официальным правителем или губернатором города, поэтому ещё в начале 1220-х годов аль-Ашраф назначил вали Хлата своего хаджиба (камергера) Хусам аль-Дина Али^[56]. Для успешного правления Тамте было необходимо найти способ каким-то образом работать с хаджибом или через него^[57]. Тамта могла управлять независимо от мужа, но не делать это открыто. Возможно, Аль-Ашраф считал, что её присутствие и деятельность будут являться сдерживающим фактором для хаджиба^[58].

С сентября 1226 по июнь 1227 аль-Ашраф был пленником своего брата аль-Муаззама в Дамаске^[36]. Именно в это время к Хлату впервые прибыл Джалал-ад-Дин^[36].

В середине 1200-х годов в жизни Тамты произошёл ещё один перелом. В 1225 году Джелад ад-Дин разбил в битве при Гарни грузинское войско. Киракос обвинил в этом бедствии переход Иване в грузинскую веру и измену армянской^{[k 20]}. Вардан Аревелци также считал причиной поражения Иване религиозные конфликты^{[k 21][61]}. Между 1225 и 1229 годами Джалал ад-Дин дважды сжёг Тбилиси и захватил Двин^[62]. В конце 1226 года Джалал ад-Дин осадил Хлат в первый раз^[63]. Трижды хорезмшах пытался захватить его, но достиг успеха лишь в 1230 году^[62]. Причин напасть на Хлат у султана было несколько. Помимо ключевой ценности местоположения города, у Джелал ад-Дина были личные счёты с хаджибом Хусам аль-Дином Али: одна из жён султана, сельджукская принцесса, втайне сбежала и передала Хусам аль-Дину подвластные ей крепости и казну^[64]. Гнев Джелал ад-Дина был так велик, что при переговорах с аль-Ашрафом он согласился на примирение при условии выдачи Хусам аль-Дина. Но Хусам аль-дин умер: то ли он был казнён аль-Ашрафом, то ли умер сам. Не получив своего врага, Джелал ад-Дин стал штурмовать город. 14 апреля 1230 года Хлат был захвачен в результате предательства некоторых горожан. Джелал ад-Дин не обнаружил в городе принцессы, но там была Тамта^[65][66]. По словам Д’Оссона, «Гурджиет (грузинка), жена принца Ашрафа, была в Хелате и стала пленницей султана, который в ту же ночь воспользовался своими правами»^[41]. Историки отмечали, что совершённое над Тамтой насилие было следствием желания Джелал ад-Дина отомстить принцессе и аль-Ашрафу^{[67][k 22]}. Кроме Тамты в плен к Джелал ад-Дину попали два младших брата аль-Ашрафа, Якуб и Аббас^[41]. Видимо, понимая ценность происхождения Тамты, Джелал ад-Дин не просто провёл с Тамтой ночь, но и женился на ней^[39][72][67]. Перед уходом из Хлата он восстановил проломы в стенах города, пробитые катапультами при осаде^[41]. Тем не менее, когда аль-Ашраф вернулся в город, по словам Абу-ль-Фиды, Хлат был «в руинах и полностью заброшен»^[73][74]. Брак Тамты и Джелал ад-Дина длился всего четыре месяца^[67].

Оскорбление, нанесённое аль-Ашрафу насилием над его женой, пусть и заброшенной в приграничном городе, побудило аль-Ашрафа, по словам Нувайри, заключить союз с Алаэддином Кей-Кубадом против Джалал ад-Дина^[40], который был разбит^[англ.] ими в августе 1230 года при Ясы-Чемене и бежал^[73].

Есть различные версии, как Тамта рассталась с третьим мужем и попала в плен к монголам, где, возможно, прожила от пяти до девяти лет^[75]. Данные источников и историков часто противоречат друг другу. Известно, что в 1236 году генерал Чормаган, возглавлявший монгольскую армию, вторгся на Кавказ, а затем в 1242/43 году на территорию Армянского нагорья и в Анатолию. Летом 1243 года в битве при Кёсе-Даге монголы разгромили сельджуков, чем обеспечили себе господство в регионе. Невозможно установить, где именно была во время монгольского нашествия Тамта: в Хлате или же у брата Авага в замке Кайан. Известно, что Кайан пал в 1236 году в самом начале вторжения. Хлат был захвачен монголами вскоре после Кайана^[76].

По словам Киракоса, татары взяли её в плен от Джелал ад-Дина^{[k 23]}. Аналогичного мнения придерживался К. Патканов^{[k 24]}. Согласно В. Минорскому, во время бегства Джалал аль-Дин прошёл мимо Хилата и взял Тамту с собой^[40][73]. Вероятно, это, как и брак с ней, было нужно для того, чтобы воспользоваться помощью семьи Тамты, Закарянов-Мхаргрдзели, в чьих владениях, согласно Р. Шукурову, укрылись хорезмийцы. Преследуя их, Алаэддин Кей-Кубад и Аль-Ашраф взяли город Иване, Олту^[77]. Согласно Истмонду, Джелал ад-Дин отступил в Хой, но затем договорился с аль-Ашрафом о перемирии и, видимо, вернул Тамту в Хлат. Аль-Ашраф вернулся в Дамаск^[73], а Тамта осталась в Хлате, где потом и попала к монголам в плен^[67]. По словам Ж. Субле, Тамта до 1245 года была в Дамаске, откуда отправилась в Хлат^[43]. По мнению Минорского, Тамта сбежала от Джелал ад-Дина к своему брату Авагу^[40]: «Она была в его крепости (Каян), когда последний был взят войсками Чормагана в 1239 году, после чего мы слышим о её присутствии при дворе Угедей-хана»^[40]. В. Минорский и К. Патканов придерживались версии, изложенной Киракосом, согласно которой Тамта была в плену, но посол Русудан к Угедею упросил его отпустить Тамту^{[k 25]}. Д’Оссон не писал о нахождении Тамты в монгольском плену. По его словам, в 1240 году Аваг и Тамта сами прибыли к Угэдею^[78]. Основанием для Д’Оссона служил отрывок из «Столетней летописи (Анонимный хронограф XIV века)», в котором упоминается путешествие к монголам брата Тамты, Авага, вместе с «хлатским султаном»^{[k 26]}.

Все историки согласны, что так или иначе, но в первой половине 1240-х годов Тамта была у Угедея, и получила от него в управление Хлат и его окрестности как вассал монголов^{[k 27]}. Посланника Русудан Киракос Гандзакеци называет Хамадолой^{[k 28]}. Имя не является распространённым и помимо Киракоса упоминается лишь Григором Акнерци (ранее труд приписывался иноку Магакии), где Хамидола играет отрицательную роль^{[k 29]}, способствуя из личной мести поражению Иване Мхаргрдзели от монголов. Возможно, что это тот же самый Хамидола^[81]. Хамидола доставил в Каракорум письмо Русудан, просившей отпустить Тамту. Кроме этого о посольстве Хамадолы известно только то, что он отправился в Каракорум «в начале второго года после бегства султана Гият ад-Дина [Кайхусрава II]». Значит, Себастаци, датировавший возвращение Тамты 1245 годом, не ошибался^[35][83].

Просьба Русудан означает, возможно, что и для родной семьи она обладала значимостью^[83]. В это время брат Тамты, Аваг, занимал высокое положение, он был назначен монголами для посредничества между двумя царями и контроля над ними (сыном Георгия Лаши Давидом Улу и сыном Русудан Давидом Нарином)^[84].

Возможно, памятуя о прошлом времени, когда женщина могла править лишь через мужчину, Тамта сделала попытку обрести формального мужа. Согласно Ж. Субле, которая не приводит источников, Тамта писала дважды Сихаб аль-Дину Гази, брату двух её покойных айюбидских мужей. Он управлял городом недалеко от Майяфарикина. В первом письме по пути в Хлат Тамта писала: «Я была женой твоего брата аль-Ашрафа и получил от хакана в управление Хлат. Если ты женишься на мне, эта провинция будет твоей». Из Хлата Тамта послала ещё одно письмо: «Я еду в Майяфарикин». Но Гази не ответил ни на одно письмо^[43].

В последние годы жизни, после смерти Авага, Тамта воспитывала его внебрачного сына^{[k 30][86]}. У Авага не было сыновей в законном браке с Гванцей, только дочь Хошак, отданная отцом как выкуп монголам в 1236 году и ставшая женой Шамс ад-Дина Джувейни. Аваг умер в 1250 году, а его имущество было передано его двоюродному брату Закаре. Возможно, Тамта рассчитывала, что воспитываемый ею ребёнок сможет унаследовать земли Авага, аналогично тому, как Давид Улу, незаконный сын Георгия Лаши, унаследовал трон. Однако в итоге земли Авага получила Гванца^[86].

Вассалы монголов должны были участвовать в их походах, собирать для монголов налоги (дань) и поддерживать порядок^[87]. Если в начале своей жизни в Хлате после первого замужества Тамта снижала налоги, то теперь, выполняя волю монголов, она была вынуждена их ужесточать^[88]. Поскольку Тамта оставалась подконтрольным монголам правителем около десяти лет, можно сделать вывод, что она выполняла все эти требования^[87].

К. Туманов датировал смерть Тамты 1254 годом, однако источников он не указал^[89]. Местонахождение захоронения Тамты неизвестно^[90].

Киракос Гандзакеци свидетельствовал, что брак Тамты с аль-Аухадом, а затем с его братом аль-Ашрафом имел благоприятные последствия для христиан, живших в окрестностях Хлата^{[30][17][k 31]}. Тамта не сменила веру и ей было разрешено построить часовню в цитадели в Хлате. Безусловно, христианское население Хлата имело и до этого церкви для каждой конфессии, но наличие дворцовой часовни давало христианам уверенность в признании правителями права населения исповедовать христианство^[91].

Аль-Ашраф не отправил Тамту обратно в родительскую семью как вдову, а сделал своей женой. Это означает, что она, вероятно, приобрела влияние в Хлате^[51]. Доказательством того, что правителю Хлата было важно иметь жену-христианку, служит сватовство аль-Музаффара Гази, брата аль-Ашрафа, которого аль-Ашраф назначил управлять Хлатом через десять лет. Аль-Музаффар написал грузинскому царю Георгию IV Лаше, прося руки царевны Русудан^[51].

Киракос Гандзакеци писал^{[k 31]}, что Тамта добилась снижения налогов и поддержки паломников, что свидетельствует о её влиянии в городе. Поскольку в 1220-х годах интересы аль-Ашрафа всё больше переместились из Анатолии в Сирию, ему был необходим доверенный управитель в Хлате^[56]. Возможно, в 1222 году, когда Хлатом управлял аль-Музаффар Гази, Тамта принимала участие в урегулировании конфликта между ним и грузинами, поскольку с мирными предложениями грузины обратились не к аль-Музаффару, а к аль-Ашрафу, возможно, через Тамту^[55].

Возможно, в решении монголов вернуть Тамту сыграло роль то, что, по их мнению, для жителей Хлата она была легитимным правителем, наследницей мужа^[83]. Вероятно, это отражало реальное положение дел, поскольку не известно о каких-либо восстаниях в Хлате при её правлении^[83].

По словам К. Патканова, «жизнь её была полна разнообразных приключений и превратностей, но она постоянно пользовалась большимъ уважением мусульман»^[39].

• Абашидзе Г., Долгая ночь

• Картлис Цховреба / Гл. ред. Роин Метревели. — Тбилиси: АРТАНУДЖИ, 2008.
• Вардан Великий. Всеобщая история Вардана Великого / пер. Н. О. Эмина. — М., 1861.
• Ала-ад-Дин Ата-Мелик Джувейни. Чингисхан. История завоевателя мира, записанная Ала-ад-Дином Ата-Меликом Джувейни / пер. Е. Е. Харитоновой. — М.: Магистр-пресс, 2004.
• Киракос Гандзакеци. История Армении / пер. Л. А. Ханларян. — М.: Наука, 1976.
• История монголов инока Магакии, XIII века / пер. К. П. Патканова. — М., 1871.
• Ан-Насави, Шихаб-ад-дин Мухаммед. Сират ас-султан Джалал ад-Дин Манкбурны. — М.: Восточная литература, 1996.
• Насир-и Хусрау. Сафар-наме. Книга путешествия / пер. Е. Э. Бертельса. — М.: Academia, 1933.
• Себастаци. Летопись // Армянские источники о монголах (извлечения из рукописей XIII—XIV вв.) / Пер. с древнеармянского, предисл. и прим. А. Г. Галстяна. — М.: Издательство восточной литературы, 1962. — С. 24—34.
• Abou 'l-Feda. Des annales d'Abou 'l-Feda // Recueil des historiens des croisades : Historiens orientaux / ed. and trans. W. MacGuckin de Slane. — Paris : Imprimerie nationale, 1872. — P. 2—165. — 952 p.
• Ibn-Alatyr. Extrait de la chronique intitulée Kamel-Altevarykh, par Ibn-Alatyr // Recueil des historiens des croisades : Historiens orientaux / ed. and trans. W. MacGuckin de Slane. — Paris : Imprimerie nationale, 1872. — 952 p.
• Bar Hebraeus. Chronography / Translated from Syriac by E. A. Wallis Budge. — L., 1932.
• Rewriting Caucasian history : the medieval Armenian adaptation of the Georgian Chronicles : the original Georgian texts and the Armenian adaptation / Transl., Introd. and Comm. R. W. Thomson. — Oxford: Clarendon Press, 1996. — ISBN 0-19-826373-2. Архивировано 2 января 2018 года.
• Rapp St. H. Jr. Georgian Sources // Byzantines and Crusaders in Non-Greek Sources, 1025-1204. — OUP/British Academy, 2007. — 464 с. — P. 183—220. — ISBN 978-0-19-726378-5.

• Костанянц К. И. Летопись на камнях. Собрание указатель армянских надписей / Сост. К. И. Костанянц.. — СПб., 1913. — Т. XXXII. — (Bibliotheca ArmenoGeorgica. II).
• Лидов А. М. Лидов А. М. Росписи монастыря Ахтала. История, иконография, мастера. — М., 2014. — ISBN 978-5-91244-054-0.
• К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам. — Типография Императорской Академии Наук., 1874. — 149 с.
• Шукуров Ш. М. Великие Комнины и Восток (1204-1461). — Алетейя, 2001. — 460 с. — ISBN 978-5-89329-337-1.
• Atçeken Z., Yaşar B. Malazgirt'ten Vatana Anadolu Selçuklu Devleti Tarihi. — Eğitim Yayınevi, 2016. — 352 p. — ISBN 978-975-8890-15-6.
• Eastmond A. Tamta's World. — Cambridge University Press, 2017. — 479 p. — ISBN 978-1-107-16756-8.
• Brosset Marie -Félicité. Additions et éclaircissements à l'Histoire de la Géorgie depuis l'antiquité jusqu'en 1469 de J.-C. — Impr. de l'Académie impériale des sciences, 1851. — 513 с.
• Garsoian N.G. Armenia: History of // Dictionary of the Middle Ages / Joseph Strayer. — 1982. — Vol. 1. — P. 474—487.
• Humphreys R. S. From Saladin to the Mongols: The Ayyubids of Damascus, 1193-1260. — SUNY Press, 1977. — 530 с. — ISBN 978-0-87395-263-7.
• La Porta S. The Kingdom and the Sultanate were Conjoined: Legitimizing Land and Power in Armenia during the 12th and Early 13th Centuries // Revue des études arméniennes. — 2012. — Вып. 34. — С. 73—118.
• Հ. Մանանդյան (Манандян Я. А.). Քննական Տեսություն Հայ Ժողովրդի Պատմության (Критический обзор истории армянского народа) / Հ. Գ ՀՍՍՌ ԳԱ, Պատմ. ին-տ (Ан СССР, Ист. науки). — Երևան (Ереван): Հայպետհրատ, 1952. — Т. III. — С. 106—107, 141.
• Марр Н. Я. Иоанн Петрицкий, грузинский неоплатоник XI–XII вв // Записки Восточного отделения Русского археологического общества. — 1909. — Т. XIX, вып. 2—3. — С. 53—113.
• Minorsky Vladimir. Studies in Caucasian History. — L.: Taylor's Foreign Press, 1953.
• d' Ohsson Constantin Mouradgea^[англ.]. Histoire des Mongols. — 1834. — Т. 3. — 634 с.
• Орбели Н. А. Անի քաղաք (город Ани) / Կազմ.՝ Հ.Ա. Օրբելի (Составлено Н. А. Орбели), խմբ.՝ Բ.Ն. Առաքելյան (редактор B. Аракелян). — ՀՍՍՌ ԳԱ հրատ., 1965. — Т. 1. — (Դիվան հայ վիմագրության (Корпус армянских надписей)).
• Ruggles D. F. Tree of Pearls: The Extraordinary Architectural Patronage of the 13th-Century Egyptian Slave-Queen Shajar al-Durr (англ.). — Oxford University Press, 2020. — 205 p. — ISBN 978-0-19-087321-9.
• Sublet J. La Folie de la princesse Bint al-Ašraf (un scandale financier sous les Mamelouks Bahris) // Bulletin d'études orientales. — 1974. — Т. 27. — С. 45–50. — ISSN 0253-1623.