Муталиев, Хаджи-Бекир Шовхалович

Родился 10 июня 1910 года в бедной семье крестьянина в селении Экажево Назрановского округа^[3][4]. Ингуш по национальности^[5]. Отец — Шовхал умер в 1914 году^[6]. С 5—6 летнего возраста Муталиев работал по дому и двору^[7].

Поступил в 1924 году в Назрановскую сельскую школу, где впервые научился ингушской грамотой^[6]. Окончил её в 1926 году, после чего поступил в Ингушский педагогический техникум и вступил в комсомол, где стал членом бюро комсомольской ячейки^{[4][К 2]}.

По окончании второго курса Ингушского педагогического техникума в 1930 году Муталиев устроился на работу в аппарат газеты «Сердало»^[9] и стал членом Ингушского литературного общества. В соавторстве с Х. С. Осмиевым^{[ингуш.]} и М. М. Мальсаговым писал художественные фельетоны под общим названием «Темарко», остроумно критикуя всё то, что для советской деятельности считалось чуждой для ингушского народа^[10].

В 1933 по 1935 годы Муталиев учился на комсомольском отделении Всесоюзного коммунистического института журналистики в Москве, одновременно работая над совершенствованием своего литературного мастерства почти во всех жанрах литературы — поэзии, прозе и драматургии^[10]. В 1934 году стал членом Правления Союза писателей Чечено-Ингушской АССР^[11].

С апреля 1935 года по февраль 1942 года Муталиев работал в редакциях газет «Ленинец», «Ленинский путь» («Ленинан некъ»), в Чечено-Ингушском книжном издательстве^[10].

Муталиев также собирал и обрабатывал ингушский фольклор. В соавторстве с писателем Х. С. Осмиевым в 1940 году издал первый том «Ингушского фольклора»^[10]. Данный том помимо прочего содержал несколько ингушских илли (героико-эпических песен)^[12]. В том же году стал членом Коммунистической партии Советского Союза^[13].

В 1941 году был издан «Русско-ингушский словарь» Муталиева, целью которого было помочь ингушских учеников в изучении русского языка, а также познакомить русских учителей с ингушским языком. В словаре было свыше 5000 слов и он был составлен бригадой русского языка для начальных нерусских школ при Научно-исследовательском институте Наркомпроса РСФСР^[14].

С началом Великой Отечественной войны темой произведении Муталиева становятся подвиг ингушского народа в годы Октябрьской революции и борьба с Нацисткой Германии. Муталиев, работая сотрудником Чечено-Ингушского радио, а потом редактором районной газеты «Назрановский колхозник» и заведующим отделом пропаганды и агитации Назрановского райкома партии, издавал свои произведения в республиканских газетах «Сердало», «Ленинец», «Ленинский путь» и «Грозненский рабочий» (например, «Выполз змей», «Родине», «Железной стеной встаньте», «Зa Родину, товарищ», «Капитан Маташ Мазаев», «Портрет воина», «Песня сынов», «Фронтовая песня» и др.)^[10].

В период депортации в Среднюю Азию работал на различных хозяйственных и административных должностях в городе Фрунзе Киргизской ССР^[10].

26 февраля 1956 года Муталиев и другие ингушские писатели (И. М. Базоркин, Б. Х. Зязиков и Дж. Х. Яндиев) отправили члену Президиума ЦК КПСС М. А. Суслову письмо, где они возмущались по поводу стихотворения аварского поэта Р. Г. Гамзатова «Имам» (1953), где давался такая характеристика имама Шамиля^[15]:

Так закончил имам двадцатилетье обмана,
Издыхать — он и то не вернулся уже в Дагестан.
Труп чеченского волка, ингушского змея — имама
Англичане зарыли в песчаный арабский курган.

Копия письма ингушской группы писателей была отправлена также в Дагестанский обком партии и правлениям Союза писателей СССР и Дагестана. 10 мая 1956 года Гамзатов извинился перед ингушскими писателями в ответном письме и объяснил ситуацию некачественным и неверным переводом с аварского языка на русский^[15].

В начале марта 1956 года Муталиев в числе представителей ингушского народа написали письмо Н. С. Хрущёву, где просили разрешить ингушам вернуться на родину^[15]. 9 июля того же года был в составе чечено-ингушской делегации, которая была у приема первого заместителя председателя Совета Министров СССР А. И. Микояна и которая просила восстановить Чечено-Ингушскую СССР и вернуть депортированных народов на родину^[16].

Внешние изображения
	Фотография Муталиева из книги «Писатели советской Чечено-Ингушетии» (1969)
	Фотография Муталиева из газеты «Ингушетия»

В 1957 году уехал в Москву, где поступил на высшие литературные курсы при Союзе писателей СССР^[11][10]. Из-за болезни Муталиев был вынужден оставить учёбу. В декабре 1958 года он был участником первого съезда Союза писателей РСФСР в качестве делегата^[11].

С апреля 1957 года по июнь 1959 года Муталиев был литературным консультантом по ингушской литературе при Союзе писателей ЧИАССР, преподавал литературу для подрастающего поколения. В это время Муталиев стал широком известным и вне ЧИАССР. Его произведении издавали в журналах «Дружба народов», «Дон», «Литературная Грузия», переводили на армянский, кабардинский, украинский, балкарский, осетинский, грузинский и другие языки народов СССР^[10].

Наряду с творчеством, Муталиев занимался также общественным деятельности, в частности, был депутатом районного и городского Советов депутатов трудящихся, членом правления Союза писателей ЧИАССР. Часто посещал заводы, фабрики, колхозы и учебные заведения, где он выступал с чтением своих стихов, консультировал начинающих работников^[13].

Литературовед О. А. Мальсагов считает темы творчества Муталиева вполне разнообразными. Его творчество посвящено социальным преобразованиям в СССР, задачам Коммунистической партий и советского правительства, героическим подвигам «трудящихся», строительству социализма, коллективизации сельского хозяйства и индустриализации (стихи «Октябрца», «Хьалхара колхоз», «Са лоалахо», «Эса ЧIоже»), В. И. Ленину (лирические стихи «Ленинах», «Ленин», «Ленина мавзолее», «Ленина мотт»), смертью С. М. Кирова и С. Орджоникидзе («Дув», «Вицлургвац» и др.), борьбе за «новый быт и культуру» (стихотворения «Кастта нана», «Керда хьаьший», «Дахчан кад», «Метро чу», «Москве вода»), родине («Даьхе», «Ез хьо сона», «Хьо са даьхе», «Даьхе бахьан» и др.), борьбе против пережитков капитализма в представлении народа («Кхелахо», «Кьамаьлда цун», «Керда хьаьший», «Нанеи йоӏи», «Культуран тӏемахой», «Теша»), Гражданской войне в России (произведения «Ваьха юрта», «Са хьаша», «Бирса ди», «Кунтий пхьа»), Великой Отечественной войне, где автор пытается отразить подвиг ингушского народа («Аратекхаб бIехал» «Даьхенга», «Тӏемахочун сурт», «Лаьча», «22-гIа йюнь» и др.), дружбе и миру между народами и славным советским юбилеям. Муталиев также писал много стихов для детей и на бытовые темы^[17].

О. А. Мальсагов считает характерную частью творчества Муталиева её жизнеутверждающую и оптимистическую современность^[17].

Муталиев считается одним из основоположников ингушской советской поэзии^[5][18].

Муталиев писал лирику^[19][20]. По мнению О. А. Мальсагова его поэзии характерны такие особенности как свежие ритмы, рифмы, образы, что, определённо, объясняется благотворным влиянием русской поэзии, обогатившей ингушскую литературу^[17]. Ингушская форма стиха главным образом основывается на русской силлабо-тонической системе стихосложения, в её различных вариациях, применительно к особенностям ингушского языка в соответствии с содержанием произведения. Не смотря на это, из ингушских поэтов тех годов Муталиев был единственный кто не довольствуясь достигнутыми результатами ингушского стихосложения, упорно продолжал искать лучшие формы своего стиха. Его любимая форма стихотворений являлась 4-стопный хорей со строфой из четырех стихов^[21].

По оценке О. А. Мальсагова, стих Муталиева отличается большим разнообразием^[21]. Аналогично, Э. Х. Далиева считает тематику поэзии Муталиева весьма разнообразным: социальная лирика, патриотическая, философская, пейзажная, любовная, сатирическая^[22]. А по оценке Б. Х. Зязикова поэзия Муталиева проникнута жизнелюбием и энергией^[5].

По оценке И. А. Дахкильгова, поэзия Муталиева служит ярким примером служе­ния своей эпохе, отклика на все значимые события, а поэт главным образом обращает внимание на идейное звучание своих стихов, хотя не всегда на должном уровне. Он считает, что Муталиев продолжал осваивать высоты своего поэтического творчества^[23]. Э. Х. Далиева также считает, что поэт писал на актуальные темы: об известных личностей 1917 года, Гражданской войне, выступал против «пережитков прошлого», рассказывал о «новой жизни и герое»^[22].

По мнению Б. С. Виноградова, в стихах Муталиева присутствуют лирические мотивы поэта М. Ю. Лермонтова^[24].

Под руководством поэта Т. Д. Бекова, в то время опытного преподавателя ингушского языка, Муталиев быстро научился формальными особенностями стихосложения на ингушском и стал одним из первых ингушских поэтов-новаторов^[11]. Беков и языковед З. К. Мальсагов однозначно направляли его творческие устремления, были первыми читателями и строгими судьями его поэзии^[4]. В дальнейшем Муталиев посвятил стихотворение «Окно учителя» («Хьехархочун кор») Бекову^[25]. Свои первые стихи Муталиев начал писать ещё в 1927 году, когда он был студентом первого курса Ингушского Педтехникума^[26]. Первые стихи он начал издавать в 1928 году в газете Сердало^[11].

Литературовед О. А. Мальсагов выделяет Муталиева из числа ингушских поэтов^{[К 3]} второй половины 1920-годов по начала 1930-годов его классовой заостренностью и современностью тематики в поэзии ингушской литературы^[11]. Литературовед Д. Д. Мальсагов отмечал в 1933 году, что первые стихи Муталиева не всегда были гладкими: однообразная рифма и слова, часто притянутыми только в целях добиться рифмы^[27]. Он также отметил, что первые стихи Муталиева «день ото дня набирают силу и опыт»^[28]. К 1930-годам Муталиев созрел как поэт, а к 1940-годам стал одним из ведущих в ингушской поэзии^[29].

Ряд стихотворении поэта 1930-годов посвящено коллективизации. В стихотворном произведении «Колхоз» (написан в 1930^[30]) поэт рассказывает о десяти сельских бедняков, у которых никак не получается наладить свое хозяйство и они пло­хо знают культуру земледелия. Они приходят к единственному выбору — объединить свои усилия, в чём им помо­гает агроном, а землю они получили от государства. В результате жизнь бедняков-землепашцов наладилась, а их примеру (вступление в колхоз) последовали и другие сельчане. Такого же рода стихотворение является и «Мой сосед» («Са лоалахо»; написан в 1929^[31][30]), которое состоит из двух частей: «Раньше» и «Теперь» («Хьалха»; «Хӏанз»^[31]). В пер­вой поэт сначала рассказывает о тяжелой жизни бедняка Ах­мета, во второй — Ахмет уже вступил в колхоз и теперь он «видит наяву, что прежде лишь снилось ему». «Песня колхозных девушек», которая по определению И. А. Дахкильгова по жанру является девичья юмористическая песня рассказывает о равноправии женщины с мужчиной и о проявлении труда. С песней схожа в идейно-тематическом плане «Песня о бригаде Величко»^[32]. Пропагандировании колхоза и борьбе с врагами коллективизации посвящены стихотворения «Пролетарской кувалдой по кулацким агентам» («Кулаки агенташта—пролетари водж»; издан в 1931^[30]) и «Кол­хознику» («Колхозхочунга»; издан в 1931^[30])^[33].

Поэма «Новые гости» («Керда хьаьший»; написан в 1934^[34] или в 1935^[35], издан в 1937^[36]) являлась значительным событием в ингушской советской литературе того времени. Она рассказывала о советских людей-представителей «новой жизни», строителей нового социалистического общества, колхозников села, благодаря которым укрепляется мощь родины. А. У. Мальсагов считает, что несмотря на то, что некоторые образы поэмы остались не раскрытыми, поэт при успел в том, что он в художественном произведении написал о простых тружеников села, закладывающих основы социалистического общества, а изменения, внесённые Советской властью в их жизни он попытался обобщить, и показать возросший духовный мир тружеников сёла^[10]. В какой-то степени поэма касалась темы Гражданской войны в России^[37].

В стихотворении «В родном ауле» («Ваьча юрта»^{[38][К 4]}; написан в 1937^[39]) Муталиев рассказывает о днях борьбы красных с белогвардейцами в селе Экажево. Поэт размышляет о жертвах, гибнущих в беззавет­ной борьбе, рассматривает могильные холмы на кладбище, вспоминает мужество жен, мотивироващих мужей на борьбу, славит сражавшихся в око­пах, которые не растеряли мужества не смотря на несчастье, нависшего над женами и детьми. Таким образом поэт обращается к ингушам, призывая их не осра­мить славы отцов, героически сражавшихся^[29]. В критике О. А. Мальсагов отмечает историческую подлинность событии стихотворения, а также отмечает что в нём ингушское слово фос («военная добыча»; cf. фос екъа — «делёж награбленного имущества») неправильно использовано^{[К 5]}: непонятно, что имеет ввиду поэт под выражением «даьша вайна йитаь фос»^[40].

В стихотворе­нии «С Октябрем» рассказывает об Октябрьском революции. Поэт, используя народное выражение «крепка как (железная, медная) колонна», связывает её с СССР, который «победил Октябрь». Колонна держится на труду рабочего и крестьянина, который никак не низвергается не смотря на попытки внутренних и внешних силы потому, что «единство советского народа» является монолитным^[29].

Юбилейное стихотворение «Двадцати­ летняя страна» посвящено укреплению «дружбы народов». Поэт изображает ингушей соколом с перебитым крылом, которые скрепили свои раненные руки с ру­ками трудящихся других народов СССР^[29].

Стихотворением «Крутится колесо истории» поэт показывает революционную борьбу про­тив строя голода и разрухи как путь к счастью народов других стран^[41]. Стихотворение «Будут годы стоять на посту» посвящено помощи рабочим других стран, а также его чувством долгу. Стихотворение «Они идут» посвящено перевыборам Советов. В стихотворении рассказывается о коммунистах, которые идут по Лосинско­му ущелью в горы организовать перевыбо­ры Советов. Дахкильгов считает, что путь в стихотворении напоминает переход красных ре­волюционеров в 1919 году по Ассинскому ущелью. Коммунисты идут, чтобы укреплять завоеванную власть. Поэт описывая тучи, горы и туман создаёт чувство тревожности, а путь и задача коммунистов представляются сложными. Стихотворение выполняло задачу пропагандировании власти Советов^[42]. Стихотворение «Де­ревянная чаша» («Дахчан кад»^[43][44]; написан в 1934^[45][46][44]) посвящено успехам социалистическому строительству. Оно является монологом поэта, где обращаются к предмету прошлого быта^[42]. Деревянная чаша, которая долго время служила дедам в прошлом, теперь по приходе нового века ушла в забытье^[43]. Вспоминая прошлую «эпоху дерева», поэт сравнивает с ней новую «эпоху фарфо­ра и железа». Так как прошлое помогает в оценке, его нельзя забывать — так мыслил в стихотворении поэт^[42]; на таком основании поэт превратил деревянную чащу в хороший экспонат музея. По мнению О. А. Мальсагова, в стихотворении присутствует большое идейное содержание^[43]. Р. К. Ужахова считает стихотворение замечательным произведением^[20].

Стих «Киров убит» посвящён смертью С. М. Кирова. Поэт рассказывает о том, как ему трудно, как будто бы чугунная плита придавливает его сердце, а рука не слушается его, тем временем как в сердцах людей гнев и горе. Между тем, стихотворение «Клятва» («Дув»; написан в 06.06.1934^[47]) посвящёно народному горе, которое потрясло всю страну. Смерти С. Орджоникидзе посвящёно стихотворение «Серго» (написан в 19.02.1937^[48]). В нём же есть мотивы фольклорных причитаний. Поэт рассказывает о тяжелом горе в сердцах людей: внезапно умер Орджоникидзе, героя, которого хотели бы видеть у себя гостем вайнахи. Рассказывая о смерти Кирова и Орджоникидзе, он пишет об их духовном бессмертии и отмечает их большие заслуги перед ингушами^[42].

В 1934 году был издан Чечено-Ингушском книжном издательстве поэтический сборник «Мы идем» («Вай долх»^[13]), а в 1935 году «Родина» («Даьхе»^[13])^[10]. Сборник «Мы идем» является первым авторским поэтическом сборником в ингушской литературе. Из сборника «Мы идём» У. К. Ужахова выделяет по тематике и проблематике стихотворения «Мы идем» («Вай долх»), «Родина» («Даьхе»), «Деревянная чаша» («Дахчан кад»), «Молодость» («Къонал»), «Мальчик» («Кӏаьнк»), «Верю» («Теша») и др.^[28] По мнению И. А. Дахкильгова очень сильно помогла рецензия З. К. Мальсагова на поэтический сборник «Родина», вышедшая в том же году. В ней критик признал Муталиева новатором в ингушской литературы, а тематику его поэзии значимой. Позже, по смерти Мальсагова, Муталиев посвятил ему свое стихотворение «Не забуду (о смерти Заурбека Мальсагова)» («Вицлургвац (Мальсагов Зоврбик валарах)»)^[49].

По оценке А. У. Мальсагова в основном произведениями этих лет Муталиев сумел отразить героические будни строительства социализма, запечатлеть и воспеть процесс коллективизации в СССР. Поэт уделил также внимание вопросам борьбы за новый быт и культуру, за раскрепощение женщин-горянок от семейных оков. Одновременно, лучшие произведения Муталиева благодаря переводам русских переводчиков вроде М. Р. Слободского стали известными и русскому читателю, выйдя таким образом на всесоюзную арену^[10].

В начале своего творчества, основная тема поэзии Муталиева была тема родины^[50]. Образ родины Муталиева И. А. Дахкильгов считает многогранным. В стихотворении «Люблю я тебя» поэту родина дороже вследствие того, что она завоёвана битвами и служит оплотом ми­ра и его надежды. В стихотворении «Стою на вершине» поэт воспевает красоту родины: её безбрежные моря, цветущие поля, — сравнивает с солнцем, дарящим тепло. Для поэта родина сильна и героическими днями борьбы и мирным трудом^[42]. В стихотворении «Родина» («Даьхе»^[51]; издан в 1935^[28]) он провозгласив, что «Если ты, сердце, не борешься и не пылаешь, не знаю: к чему ты!» даёт клятву посвятить свою жизни ей^[52]. Это стихотворение О. А. Мальсагов считает по силе выраженных в нём чувств и образности одним из лучших произведений Муталиева^[53]. Поэт возвышает родину над всем миром, а над нею развивает Красное знамя. Это знамя в стихах «Ты, моя Родина» («Хьо са даьхе»^[17]) и «Звени с Маем» является основным символом так как от него падает свет на весь мир, все народы мира надеются на него^[32].

В ряде стихах, написанных в довоенное время, которое было тревожным, поэт писал о завоевания родины и что необходимо постоянно быть готовым защищать мирный труд. В стихотворениях «Наша ненависть», «Годы стоят на посту» и других поэт, напоминает своих современников-читателей, что внутренний враг в состоянии ожидании, а запах пороха доносится из-за границы. В советские годы тех времён значительное внимание придавалось охране гра­ниц и укреплению армии, что нашло отражение и в поэ­зии Муталиева^[32].

С началом Великой Отечественной войны Муталиев начал писать про подвиги ингушского народа в годы Октябрьской революции и про борьбу с Нацисткой Германии. Этой теме посвящены его произведения, изданные в республиканских газетах «Сердало», «Ленинец», «Ленинан некъ» и «Грозненский рабочий»^[10]. Так, например, в стихотворении «Выполз змей» («Аратекхаб бIехал») используются фольклорные мотивы ингушей, где поэт сравнивает змею-Гитлера (Гитлер-бIехал) с драконом сармаком. Эта змея ужасно свистит и выплёскивает свой яд. Поэт сравнивает народ, который борется с змей сохраняя свою независимость, с нартским богатырём, который дерётся с сармаком. Змее трудно вредить народ так как народ, стремящийся к справедливости, выгоняет змею прочь. В стихотворении «Железной стеной встаньте» («Аьшк мо дӏаотта») поэт используя ингушскую пословицу «Незваный гость ушёл голодным» («Кхайканза вена хьаьша доттанза вахав») называет нацистов названными гостями и вызывает людей сплотиться и стать железной стеной нацистам. В конце поэт просит читателя задать самому себе вопрос: «Чем ты помогаешь своей родине?»^[54].

«Родине», «Железной стеной встаньте», «Зa Родину, товарищ», «Капитан Маташ Мазаев», «Портрет воина», «Песня сынов», «Фронтовая песня»

Лучшие произведения Муталиева военных лет вошли в изданный в 1944 году поэтический сборник «Не забудем» («Дицлургдац»^[55])^[10]. Он был издан накануне депортации чеченцев и ингушей^[1].

Наиболее полно представлено творчество Муталиева в поэтическом сборнике «Грозный день» («Бирса ди»; 1958), которая содержит стихотворения и поэмы Муталиева, включая около двадцати нигде ранее не изданных новых произведений. Большая часть произведении написано в 1930-е и 1940-е годы, но имеются и стихи, написанные и после восстановления Чечено-Ингушской АССР^[56]. В сборнике поэт не всегда придерживался принятой ритмой хоть и третья часть стихотворений написана этим размером. О. А. Мальсагов считает, что в сборнике Муталиев умело использовал строфику, беря во внимание то, что форма и содержание взаимно связаны. Он добавляет, что в сборнике Муталиев создал легкие, очень удобные для чтения стихи, однако, рифма в них часто нарушается^[21]. Мальсагов также считает, что Муталиеву не стоило называть весь сборник по имени её поэмы «Грозный день», так как в ней много радостных, победных и жизнеутверждающих стихов^[57].

Стихотворение «В гостинице» («Гостинице»^{[2][К 6]}; написана в 1956^[58]) в сборнике «Грозный день» рассказывает о любви Муталиева к столице Москве^[59]. «На могиле Ленина» («Ленина каш та»^{[2][К 7]}) рассказывает о посещении Муталиевым Мавзолея Ленина. О. А. Мальсагов считает стихотворение по его идейности, образности и искренности чувств лучшим из сборника^[60].

В сборнике «Грозный день» присутствует поэма^[37] «Месть Кунты»^[61] («Кунтий пхьа»^{[62][К 8]}; написана в 1957^[64]), которая рассказывает о борьбе с обычаем кров­ной мести, решением которого Муталиев связал с патриотической настроенностью участников гражданской войны. О. А. Мальсагов размышляет каким был конец встречи кровников если бы герои поэмы Харам и Кунта не столкнулись в бою с белогвардейцами^[37]. Поэма состоит из 300 стихотворных строк и является одной из самых крупных поэм Муталиева, хотя Мальсагов считает, что в художественном отношении она ниже чем другие произведения Муталиева. Он также считает, что поэма не богата ни сюжетной занимательностью, ни идейным содержанием, ни изобразительными средствами^[63].

Прочие поэтические сборники Муталиева на ингушском языке изданные в разные годы: «На посту» («Посте»; Гр.: ЧИКИ, 1940); «Стихи» («Стихаш»; Алма-Ата: Казгослитиздат, 1957); «Ветер эпохи» («Заман мух»; Гр.: ЧИКИ, 1962); «Мысли» («Уйлаш»; Гр.: ЧИКИ, 1963)^[13]; «В дороге» («Новкъа»; там же, 1964); «Избранные произведения» в двух томах («Хержа произведенеш» там же, 1967—1968)^[65]. Поэтические сборники в переводе с ингушского на русский: «Стихотворения» (М.: «Сов. писатель», 1958), «В долине Ассы». (Гр.: ЧИКИ, 1961). Имеется также поэтический сборник Муталиева с переводом на киргизский язык«Песни» (Фрунзе: Киргизгосиздат, 1956)^[65].

Отдельные стихотворения и поэмы Муталиева включёны также антологиях, поэтических и литературных сборниках вообще: «Ингушские назмы» («Гӏалгӏай назмаш»; Орджоникидзе: «Сердало»—Крайнациздат, 1931)^[66]; «Художественные произведения» («Говзаме йоазош»; там же, 1931)^[67]; «Радость сердца» («Дега гӏоз»; Фрунзе: Киргизгосиздат, 1957)^[68]; «Поэзия Чечено-Ингушетии» (М.: ГИХЛ, 1959)^[69]; «Песни Аргуна и Ассы» (на осет. яз.; «Аргъун æмæ Ессæйы зарджытæ; Орджоникидзе: СОКИ, 1960)^[70]; «Антология чечено-ингушской поэзии» (Гр.: ЧИКИ, 1981)^[71]; «Тепло рук» («Кулгий йӏовхал»; там же, 1981)^[72].

Муталиев внёс свой вклад в становлении и развитии прозы ингушской литературы^[73].

В первом рассказе Муталиева «Нанеи йоӏи» («Мать и дочь»; написана в 1931)^[74] рассказывает о том, как мать и дочь противиться выдаче племяннице кулака Хусейна, вопреки ее желанию, за 60-летнего кулака Джебраила. Возмущённые действиям Хусейна, мать и дочь обращаются за помощь в женотдел, и они разводятся. Вскоре женщины поступают на курсы горянок, а суд приговаривает кулаков. Мать и дочь узнают о решении суда из страниц газеты «Сердало», читать которую они научились не так давно, что в те годы было уже достижением^[75].

Муталиев показывал в рассказе кулачество враждебным, а мироедов алчными и ненасытными. Он связывал пережитки прошлого с ними. В рассказе бедняков защищают советская власть^[76] Тема рассказа не новая и встречается и других авторов как, например, у О. А. Мальсагова в его пьесе «Салихат» и у самого Муталиева в его пьесе «Культуран тӏемахой». На эту тему в дальнейшем написал свою пьесу «Фадиман» писатель Х. С. Осмиев^[73]. По мнению О. А. Мальсагова, в художественном плане рассказ слабо написан, но для своего времени, когда ингушская проза только зарождалась, такого рода рассказы и очерки вносили хороший вклад для пропагандирования советских идеи и борьбе за раскрепощение женщин^[75].

В рассказе «Большевики идут» («Большевикаш боагӏа»^{[77][К 9]}; 1930, переиздан в 1958 году в сборнике «Даьхе») рассказывается о приготовлении детей селения Экажево к торжественной встрече большевиков-победителей на станции Назрань^[75].

По мнению О. А. Мальсагова Муталиев умеет писать хорошие стихи для детей, а в рассказе он способен осудить или одобрить поступки детей используя лёгкий юмор, например, рассказывая о детях, которые крали фрукты из чужих садов, он высмеивает подобное «геройство». А также Муталиев хорошо описывает родную природу, в частности, весну^[75]. Мальсагов отмечает, что способность Муталиева интересно рассказывать о детях и их изобретательности видно и в этом рассказе, с помощью которого можно восстановить широко распространенную в прошлом игру — бросание трости, похожий на современный вид спорта — метание копья^[75]. Однако, Мальсагов отмечает также и недостатки рассказа: в нём нет интересных сюжетных ситуаций, образы детей не индивидуализированы, от автора много рассуждений, а сорокалетний Анзор, интересный тип юродивого-шута, для детской литературы не характерен и механически вставлен в рассказ^[78]. И. А. Дахкильгов считает, что рассказ незатейлив по сюжету и юмористичнен, в нём присутствуют немало описании детской жизни, а Муталиеву удалось изобразить образы детей — героев рассказа, что, в частности, видно в том, что рассказ не раз включался в школьные хрестоматии^[79].

Рассказ Муталиева «Сугаип» («Соахӏип»^[80]; 1937) по оценке И. А. Дахкильгова тематически и стилистически вполне оригинален, а также является одной из первых и довольно плодотворных попыток написания «психологического рассказа» в ингушской литературы. Она рассказывает о душевных переживаниях судьи Сугаипа, ставшего взяточником. Поначалу он был честным судьёй и даже приговорил бывшего друга своего отца, пытавшегося дать Сугаипу взятку. Но жадная жена, сочувствующей прокулацки настроенной роднёй, постепенно одурманивает Сугаипа, и он не замечая становится взяточником беря казалось бы безвинные «подарки»^[81].

Дахкильгов подчеркивает, что мотивация Сугаипа не до конца и не тщательно продумана Муталиевым. Хотя он без особо видимых причин становится взяточником, у него вдруг разбудилась совесть. Логично предположить, что такое могло случиться при условии, что у героя всё время были душевные переживания. Разбудила Суга­ипа то, что он, приняв взятку, должен был оправдать человека, сильно ненавидевшего советскую власть и ограбившего имущество колхоза. Таким образом он должен быть оправдать одного и тем самым ущемить многих других. Дахкильгов считает, что процесс душевных переживаний судьи Сугаипа подан на достаточно высоком уровне^[81]. А возможную аналогию в переживании судьи Дахкильгов видит в переживаниях Родиона Раскольникова, персонажа романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» (1866), который переживал убийство процентщицы^[82].

Из-за совести Сугаип в ходе суда становится одержимым чуть ли не манией преследования: на него укоряюще смотрят мешки с мукой и прочее, данное ему в качестве взятки, на него постоянно смотрит с укоряющими глазами мальчик, единственный кто видел, как Сугаип брал взятку. Герой проанализировав свое поведение, с ужасом осознаёт, сколько он причинил вреда лю­дям из-за своих собственных мелочных интересов. Его переживания доводит его к самоубийству; у него не хватило мужества публично осудить себя. Дахкильгов, считая, что Муталиев при успел в описании психического состояния героя, в описаниях некоторых тончайших душевных переживаниях судьи свёл к некоторому упрощению. Дахкильгов сближает рассказ в плане ме­тода и способа описания с произведениями критического реализма русской литературы^[82].

Муталиев написал также два прозаических сборников — очерки и рассказы «У друзей» («Доттагӏий болча»; издан в 1960^[13]) и повесть «Первые дни» («Хьалхара денош»; издан в 1960^[13]), которые были написаны им в 1956-1959 годах и посвящены теме гражданской войны и коллективизации в Чечено-Ингушетии^[10]. Вполне естественным, считает литературовед Я. С. Патиев, что сборники написаны в духе социалистического реализма^[55].

Работу переводчика Муталиев начал в 1932 году. В дальнейшем он стал профессиональным переводчиком^[83].

Перевёл на ингушский язык произведения А. С. Пушкина: «Сказка о царе Салтане», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Цыганы», «Не пой, красавица…», «Казак», «Туча», «Осень», «Зима», «Конь», «К Чаадаеву», «Зимний вечер» и «Зимняя дорога», которые вошли в изданным им в 1937 году сборник^[84]. Сборник под названием «Сказки» («Фаьлгаш») был переиздан Муталиевым в 1938 году некоторыми изменениями и дополнениями: в сборник не вошли переводы Пушкина, помещённые в сборник издания 1937 года: «Послание в Сибирь», «Не пой, красавица…», «Казак», «Туча», «Осень», «Зима», «Конь», «Чаадаеву», «Зимняя дорога», но зато он был пополнен новыми переводами произведениями Пушкина: «Сказка о золотом петушке» и «Сказка о попе и о работнике его Балде»^[85].

Вместе с Дж. Х. Яндиевым перевёл на ингушский язык стихи К. Л. Хетагурова, которые в сборнике были изданы Чечено-Ингушском книжном издательстве в 1939 году^[86].

Переведённые Муталиевым лирические стихи Лермонтова: «Не плачь, не плачь, мое дитя», «Тучи», «Прощай, немытая Россия», «Парус», «Узник», «Казачья колыбельная песня», «Утес», «Горные вершины», «Тамара», «Дары Терека», «Спор» и др. вошли изданным им в 1935 году сборник «Даьхе» («Родина»)^[24]. Муталиев перевёл поэмы и стихи М. Ю. Лермонтова: «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», «Беглец»^{[К 10]}, «Бородино», «Прощай, немытая Россия», «Завещание», «В альбом» и др., которые вошли в изданным им в 1940 году сборник. В том же году издал сборник переводы произведений Н. А. Некрасова: «Мороз — Красный нос», «Арина, мать солдатская», «Забытая деревня», «Перед дождем», «Плач детей», «Мужичок с ноготок», «Утро», «Свобода», «Колыбельная песня», «Тройка», «Катерина», «Песня»; а также были переведены Муталиевым произведения «Что такое хорошо и что такое плохо» и др. Вл. Вл. Маяковского^[85]. Муталиев, в соавторстве с Дж. Х. Яндиевым, Т. Арчаковым, А. А. Ведзижевым, А. Артагановым. перевёл стихи Лермонтова, которые вошли в изданным ими в 1963 году сборник «Стихи» («Стихаш»)^[24].

Муталиев также перевёл произведения И. А. Крылова, Н. С. Тихонова, а также некоторые произведения зарубежной литературы^[86].

По оценке О. А. Мальсагова хорошим примером, показывающим, что Муталиев хорошо владел ингушским, является его сборник переводов произведении Пушкина — «Сказки» («Фаьлгаш»; 1938). Однако, малохудожественными он считает переводы 1937—1939 годов, сделанные Муталиевым наспех. В то время Муталиев только начинал работу переводчика^[85].

Под влиянием пьес З. К. Мальсагова, Муталиев написал также пьесы «Око за око, зуб за зуб» («Бӏарг бӏаргаи, царг царгаи»^{[25][К 11]}; издана в 1928^[30]) и «Культармейцы» («Культуран тӏемахой»; написана в 1929, издана в 1930^[88])^[89]. Муталиев внёс свой вклад в развитии ингушской драматургии^[90].

В пьесе «Око за око, зуб за зуб», первом драматическом опыте Муталиева^[89], рассказывается о конфликте между двумя семьями^[91]. Она состоит из трёх частей^[89]. Пока сын бедной семьи Тархан ушёл покупать буйволицу, её сестра Сакинат убежала замуж за возлюбленного Макшарипа. В ответ, родственники Тархана украли дочь похитителей Сакината. Между семьями разгораются споры, волокита, из текста пьесы не понятно кто из персонажей что хочет сказать. Одновременно приходят секретарь комсомола и другие активисты, которые решают спор между семьями^[91].

По словам литературоведа И. А. Дахкильгова пьеса слабая и во много является сниженной по качеству копией пьесы З. К. Мальсагова «Похищение девушки» («Йоӏ йодаяр»; 1923), что видно в ссоре матери и дочери, а также и в отъезде и приезде брата, самовольном выходе замуж Сакинат за Макшарипа и в кунаке Махме, который никакую роль в пьесе не играл и был лишь копией Вано из пьесы Мальсагова. Дахкильгов считает, что пьеса издана очень небрежно с множеством ошибок, а действие рыхлое^[91].

Знахарстве посвящена другая пьеса Муталиева в трёх действиях «Культармейцы»^[92]. Вдохновение для пьесы он получил с реальной истории разоблачении студентами Ингушского педтехникума знахарки Аминат из селения Долаково, которая 23 года обманывала людей, в 1928 году^[93]. В 1920—30 годы знахарство было распространено в Ингушетии и знахарки обманывали многих людей. И. А. Дахкильгов отмечает, что знахарство с точки зрения ислама^{[К 12]} считается запретным (харам)^[25]. Делится пьеса на три главных моментов: 1) уделы знахарки и их разоблачение, 2) вред кулачества, 3) борьба активистов. В пьесе рассказывается о знахарке Изахат, которая, как и другие представители прошлого, ненавидит и боится коммунистов. Ненавидят коммунистов и кулаки Салман, Магомет и Тембот, которые несмотря на то, что не верят в силу знахарки, возмущены её разоблачению. Сожалея, что бедняки получили большие льготы от советской власти, обманом и хитростью используют их в своих целях. В ходе конфликта, кулаки ранят одного активиста, а батрака Уму делают наёмным убийцой, обещая ему райскую жизнь^[93].

По мнению И. А. Дахкильгова, высказанную в советский период, образы врагов «нового» являются запоминающимся, их порочность раскрыта, а автор пытается показать реальное лицо классовых врагов^[93]. Он также считает, что положительные герои были бы более реалистичнее, если бы Муталиев не ставил бы их в невероятных ситуациях. Дахкильгов отмечает, что пьеса более пригодна для чтения нежели сценического исполнения так как некоторые её детали не возможно воплотить в реальность: кричащая утка, кудахтающие куры, бегающая по сцене коза и прочее; а грубые эротические намёки и туповатый батрак Ума «могут вызвать лишь нездоровый смех»^[95].